находим у Маяковского: «Я — поэт. Этим и интересен. Об этом и пишу. Об остальном — только если это отстоялось словом». Сказано это в автобиографии — «Я сам». И еще пронзительней, чем у поэтов

XIX века, у Маяковского звучит мессианская идея. Из «Разговора с фининспектором», по поводу поэтических слов:

«Поэзия —

та же добыча радия.

В грамм добыча, в год труды.

Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды.

Но как

испепеляюще слов этих жжение рядом с тлением слова - сырца.

Эти слова

приводят в движение тысячи лет миллионов сердца».

И совсем уж в лоб:

«Слово поэта — ваше воскресение, ваше бессмертие, гражданин канцелярист».

Чтобы понять Маяковского, а через него — Пушкина, вслушаемся еще раз в стихи Баратынского: «В моих стихах; как знать? душа моя // Окажется с душой его в сношенье...»

Моя душа — это моё бытиё, лира, стихия и мощь поэзиса. Он, читающий, любезен мне, а я ему лишь постольку — поскольку каждый из нас (встречаясь в тексте) через этого другого находит путь к себе. Обменивает время жизни на время письма и чтения и считает, что обмен выгоден. Два чудесных дара внимания и признания удосто веряют успех состоявшегося «сношения», а следовательно, и обмена. Подчеркну — в выгоде оказываются оба — и дарящий, и дары