стирает «все книжные слова, все отпечатки, / Что молодость и опыт сберегли». Но теперь в «книге его мозга» будет решаться новая проблема, он вполне книжно подходит к ее осмыслению: «Мои таблички, — надо записать, / Что можно жить с улыбкой и с улыбкой / Быть подлецом; по крайней мере — в Дании».

Он должен отбросить искушение, понять реальность. Никакой раздвоенности, абсолютная цельность. Все подчинено единой цели.

Гамлет:

Мне кажется? Нет, есть. Я не хочу

Того, что кажется.

(‘Seems’, madam? Nay, it is; I know not ‘seems’) (I, 2).

Принц не то что не хочет, он просто не знает того, что кажется. Его взгляд устремлен в реальность, в том числе и политическую. Как и взгляд его создателя, Шекспира. Разумеется, драматург, писавший о жизни государей, создавший длинный ряд исторических хроник, не мог миновать тексты Макиавелли и Эразма о государях как действующих лицах истории. Эразм, как отмечают исследователи, немало сказался в шекспировских текстах. И вот что он писал: «Никакая чума не поражает быстрее и зараза не распространяется шире, чем зло, совершенное государем. Напротив, нет более корот кого и успешного пути к исправлению нравов народа, чем безупречная жизнь государя»¹.

После рассказа Призрака о преступлении его брата Клавдия, став шего обманом и преступлением королем, принц произносит свои знаменитые слова:

Век расшатался — и скверней всего,

Что я рожден восстановить его!

Время, век, вывихнувший свои суставы («the time is out of joint»), — это время, когда на троне порочный властитель. Эту ситуацию и должен исправить принц Гамлет, законный наследник датского трона. Он

¹

Эразм Роттердамский. Воспитание христианского государя. М.: Мысль, 2001. С. 28.