стала чувствовать свои границы и приобрела характерные черты мифа. Впрочем, даже насквозь идеологизированное сознание пред полагает все же самооценку, и так или иначе включает в себя взгляд с иных позиций на мир, в котором оно воплощает свой интерес, взгляд с позиций, скажем, знания о мире. Внутри мифа такой потреб ности нет — миф не имеет внутренней опорной точки для самооценки, он не рефлексивен в принципе. И при этом никакой нужды в том, чтобы стать познанием, а тем более научным познанием, он не испытывает.

В.Ж. Келле. В начале 60-х годов вышел наш «Курс лекций по истори ческому материализму». Еще продолжалась оттепель, породившая волну шестидесятников. Она подхватила и нас, хотя, мы были немножко старше. Но мы же были изолированы, и мало было знакомы с тем, что происходило в европейской философии. Работы западных социальных фило софов было в спецхранах, нам было трудно их получить. Мы сами пришли к идее разделения идеологии и познания, это не было каким-то заимство ванием. Эта идея была проведена и в «Курсе лекций по историческому материализму» (1962). Эта идея и была ориентиром, которым я руко водствовался. Я думал, что в марксизме в принципе идеология и познание должны совпадать. Это был принцип — должны совпадать, поскольку рабочий класс, идеологией которого является марксизм, заинтересован в объективном знании действительности, и лозунги, которые он выдви гает, идеологические, так сказать, принципы, они тоже должны соот ветствовать реальности для того, чтобы построить новое общество. Но реально это не получалось. И поэтому задача заключалась в том, каким образом построить саму идеологию, чтобы она совпадала с позна нием, чтобы была действительно научная идеология, как это провоз глашала марксистская теория. Противоречие между теорией и жизнью, таким образом, получало выражение в философской проблематике. Соответственно, эти идеи определили и направление работы сектора, руководителем которого меняя назначили.

Когда я пришел в Институт философии, сначала научным сотруд ником, а затем возглавил сектор исторического материализма, то с удив лением обнаружил, что в самом Институте в это время многие очень способные люди оказались как-то не у дел. Или у них возникли сложные отношения с руководством секторов, где они работали, либо по каким-то