Вон Хардести, Джин Айсман
История космического соперничества СССР и США
стр. 154

В апреле 1955 года инженер-полковник (позднее генерал) Георгий Шубников принял общее руководство этим проектом. Шубников служил начальником 130-го инженерного управления Министерства обороны. Его задача была весьма серьезной, учитывая огромные административные нагрузки, и он усердно работал, чтобы уложиться в безжалостные сроки. Весь проект в целом был колоссальным по масштабу, нуждался в интенсивном графике и постоянном внимании к контролю качества. Он управлял устойчивыми потоками строительных материалов, инженеров и рабочих на строительной площадке. Заместителем Шубникова тогда был талантливый и трудолюбивый полковник Илья Гуревич, которому предстояло отдать этой работе 20 лет жизни и уволиться лишь в 1975 году по состоянию здоровья. Если Королёв занимал пост Генерального конструктора, то Гуревич мог получить неформальный титул «Генерального строителя» Байконура.

Когда Шубников и его группа прибыли в Тюратам, они увидели картину заброшенности: едва заметная железнодорожная станция состояла всего лишь из водонапорной башни для заправки паровозов, нескольких домишек, где жили железнодорожники, и горстки лачуг, в которых обитали местные казахи. Со всех сторон этот маленький оазис окружала бескрайняя пустыня, которая тянулась до самого горизонта.

Все, кто направлялся на стройку в Байконур, сталкивались с крайними проявлениями степного климата. Алексей Леонов, первый советский космонавт, который вышел в открытый космос, отчетливо помнил свирепые колебания погоды в этой почти пустыне. Каждое новое время года грозило собственной мерой наказания. «Ураганные ветры понижали температуру до -40 °С, — вспоминал он. — Однажды снег растаял, и непрерывный сильный ветер нес песок на здания с такой силой, что, хотя мы затыкати полотенцами двери и окна, мелкая пыль и песок проникали повсюду: в нашу одежду, глаза и пищу». В разгар лета, вспоми-нат Леонов, температура поднималась до +50 °С. И он и его коллеги-космонавты были вынуждены заворачиваться в мокрые простыни, чтобы снизить температуру тела. Однако это средство имело мрачные последствия: влага привлекала ищущих укрытия опасных животных. Скорпионы, ядовитые пауки и змеи кишели повсюду. Леонов вспоминал, что в суровых окрестностях Байконура их подстерегала смерть: «Однажды я был свидетелем, как паук укусил в шею молодого техника, капитана. Он потерял сознание и в считанные минуты умер. Мы ничем не могли ему помочь». Все это словно бы эхом отзываюсь в тяжелых испытаниях, которые перенес Годдард в пустыне Ныо-Мексико, и, в меньшей степени, в участи работников НАСА и военнослужащих на мысе Канаверал в 50-е годы.

Байконур весьма медленно развивался в направлении обеспечения относительного комфорта для своих постоянных жителей и работников. Нетронутая часть пустыни обладала своеобразной красотой. Черток вспоминал: «Ранней весной крошечные желтые тюльпаны, пробившиеся сквозь толстую глиняную корку, представляли прекрасное зрелище». Можно было передвигаться

Новости