он сам назначил вознаграждение за герцогство где-либо в Германии; не могу объяснить себе его молчания Вообще, я не могу понять вашей политики...»

Таким образом, желание оградить законные права монархов разрушило столь выгодный для нас союз с Францией и вызвало опустошительное нашествие 1812 года.

Затем, когда французы со всеми союзниками своими были изгнаны из России, фельдмаршал Кутузов решительно высказался за прекращение войны Он доказывал, «что Наполеон теперь уже для России не опасен и что следует поберечь его для англичан». Того же взгляда держался и государственный канцлер граф Румянцов. Общественное мнение в России также высказывалось против заграничного похода. Но вопреки всему этому император Александр пожелал быть спасителем Европы. Он не отказался от этой роли даже и тогда, когда после неудачного для союзников сражения при Лютцене, Наполеон предложил нам заключить отдельный мир на условиях любого территориального приращения на счет Австрии. Венский конгресс показал, насколько ошибочна была политика государя. Как известно, во время этого дипломатического совещания, не соглашаясь на присоединение к России герцогства Варшавского, Франция, Англия и Австрия заключили 22 декабря 1814 года против нас тайный союз. Только неожиданное возвращение Наполеона с острова Эльба заставило их сделаться уступчивее и предотвратило опасность, угрожавшую России. Найдя упомянутый секретный договор в Тюльери в кабинете Людовика XVIII, Наполеон немедленно отправил его к императору Александру, предлагая свой союз на каких угодно условиях; но Александр и после этого остался верен делу коалиции.

Если действия императора Александра, несмотря на проявленное им в отдельных случаях упорство, всегда носили на себе печать некоторой двойственности, то его преемник император Николай I был натурою вполне цельною. Глубоко веруя в божественное происхождение царской власти, он считал главною обязанностью правительства как внутри, так и вне государства защищать монархический порядок от всяких покушений.

«Революция у ворот России, — сказал он при своем вступлении на престол, — но клянусь в том, что пока я жив, она не проникнет в нее».