Мартынов Е.И.
Политика и стратегия
стр. 124



и практическое умение; во-вторых, некоторые волевые качества — решительность, предприимчивость и готовность брать на себя ответственность.

В прежней России не придавали особого значения умственному развитию военных начальников. В правительственных кругах до самого последнего времени твердо держалось убеждение, что для командования войсками при мирных условиях особого ума не нужно, а война когда-то еще будет.

Образование в русской армии ценилось лишь с формальной стороны, то есть с точки зрения академических значков и дипломов. Между тем под влиянием необычайно быстрого прогресса техники, чем характеризуются конец XIX и начало XX веков, непрерывно изменялись способы действий войск, что вызывало со стороны командного состава необходимость пополнять и обновлять свои теоретические знания. Так как этим мало кто занимался, то огромное большинство начальников не удовлетворяло современным требованиям, а русская армия по своей подготовке к войне сильно отставала от соседей.

Фрейтаг-Лорингофен говорит: «Такой неустанной работы, которая производилась в германской армии, в России вовсе не было».

Кроме необходимых теоретических знаний, русскому командному составу не хватало и практического умения в трудном деле вождения войск как на поле сражения, так и на театре войны, что объясняется недостатком соответствующих упражнений и практики в мирное время. Указывая на это обстоятельство при описании вооруженных сил России, сочинение германского генерального штаба говорит: «Начальники и их помощники, которые не ознакомились еще в мирное время, самым обстоятельным образом, с жизненными условиями маневрирования современных войсковых масс, должны оказаться беспомощными, когда на войне им придется разрешать такие задачи. Тут импровизация всего менее возможна»9.

Что касается решительности, предприимчивости и готовности брать на себя ответственность, то вся система, существовавшая в русской армии, способствовала не развитию, а подавлению этих моральных качеств, наиболее важных для войны. Если же в виде исключения, кому-либо, особенно щедро наделенному природой, все-таки удавалось за долгую службу сохранить обломки этих свойств, то такого начальника не пропускали на руководящие места.

Генерал Куропаткин, пробывший более шести лет военным министром, в своем прощальном обращении к офицерам 1-й Маньчжурской армии, вынужден был сказать:

«Люди с сильным характером, люди самостоятельные, к сожалению, во многих случаях в России не только не выдвигались вперед, а преследовались; в мирное время такие люди для многих начальников казались беспокойными, казались людьми с тяжелым характером и таковыми и аттестовались. В результате такие люди часто оставляли службу. Наоборот, люди без характера, без убеждений, но покладистые, всегда готовые во всем соглашаться с мнением своих начальников, выдвигались вперед».

Спрашивается, какой подбор командного состава возможен при такой системе?

За десять лет, протекших после войны с Японией, некоторые недостатки русской армии были устранены, но главная болезнь — дурное управление вой







Новости