вестный французский эмигрант граф Ланжерон, проведший около сорока лет (с 1790-годо 1831-й) на русской службе¹⁶

Отмена крепостного права в 1861 году и введение всеобщей воинской повинности в 1874-м в корне изменили условия комплектования русской армии. Офицерский корпус утратил свой прежний дворянский характер; главная масса его, офицерство армейских пехотных полков, стало пополняться преимущественно так называемыми разночинцами, то есть получившими известное образование сыновьями низших чиновников, духовенства, мелких купцов, мещан и крестьян. С другой стороны, солдатскую форму на некоторое время должны были надевать и представители самых высших кругов общества.

При таких условиях, казалось бы, пропасть, отделявшая в дореформенной России офицера от солдата, должна была исчезнуть, и между ними, как между людьми, служившими одному делу, должна была установиться известная близость отношений. Однако правительство в целях усиления дисциплины и возвышения авторитета начальников постаралось рядом законодательных и административных мер провести резкую грань между двумя различными группами военнослужащих — офицерским составом и нижними чинами.

Как известно, в царской армии солдатам постоянно твердили, что звание их «высоко и почетно», но в действительности держали их на положении парий. Не говоря уже о лишении некоторых гражданских прав и крайне стеснительном режиме в казармах, но даже вне службы, находясь в отпуске, солдат подвергался разным обидным для самолюбия и неудобным для него ограничениям: на железных дорогах он мог ездить лишь в третьем классе, на вокзалах не имел права входить в пассажирские комнаты второго класса; на классных пароходах он обязан был занимать место в низшем классе, а на остальных — в носовой части; ему воспрещалось помещаться внутри вагонов трамвая, посещать клубы, маскарады, публичные танцевальные вечера и так далее. Наконец, офицеры и чиновники как на службе, так и вне ее обращались к нему на «ты». Стеснительные требования «Устава внутренней службы» получали дальнейшее развитие в приказах разных усердных начальников гарнизонов и комендантов, например: солдатам был запрещен вход в сады, предназначенные для так называемой чистой публики, в некоторых городах им не позволялось даже ходить по тротуарам.

Подобными мерами правительству, действительно, удалось возвысить офицера над солдатом, но, наряду с внешней показной дисциплиной эти меры привели к отчуждению между ними, что особенно давало себя чувствовать во время войны. Кроме того, в некоторых солдатах существовавшая обстановка породила скрытую ненависть к офицерам, которая проявилась в дни революции¹⁷.

4. Тяжелое экономическое положение оставленных семейств.

К началу 1917 года в армию было призвано 22,6% всего мужского населения страны, или 47,4% всех трудоспособных мужчин¹⁸. Количество призванных на службу далеко превышало действительную в них потребность, и они лишь напрасно переполняли запасные части, где для многих не хватало даже ружей.

Лошадей за время войны до 1 января 1917 года было мобилизовано

1 804 807¹⁹.