Вообще бюро Центрального комитета партии полагало, что важнейшим вопросом при предстоявшем восстании является привлечение на сторону народа армии, без чего революция решительного успеха иметь не может.

Наоборот, некоторые партийные деятели, преувеличивая силы пролетариата, надеялись на то, что он один без помощи армии сможет победоносно завершить революцию, а потому настаивали на безотлагательном формировании боевых дружин.

На это члены бюро Центрального комитета совершенно резонно возражали, что боевые дружины все равно не в состоянии будут сражаться с воинскими частями, а между тем употребление в дело оружия будет ожесточать солдат и вызывать их на такие же действия; что солдат не следует раздражать, а нужно влиять на них ласкою и убеждением и что оружие пролетариат получит уже впоследствии, по соединении с войсками, из арсенала и военных складов³.

Вышеприведенное предложение бюро Центрального комитета партии о переходе к массовым уличным демонстрациям с революционными лозунгами было вынесено на обсуждение заводских кружков и коллективов, а через них и на широкие собрания рабочих, при чем получило всеобщее одобрение.

Между тем в противоположность большевикам меньшевики, социалисты-революционеры и их единомышленники считали необходимым действовать в единении с прогрессивным блоком Государственной Думы, допуская выход на улицу лишь в виде манифестаций перед Таврическим дворцом с передачей народным представителям соответствующих петиций. Проектированные большевиками массовые уличные демонстрации с революционными лозунгами представлялись им крайне опасными, могущими привести к кровавой развязке и погубить общее дело демократии.

По этому поводу один из видных социалистов-революционеров Мстиславский (Масловский) в 1922 году написал:

«Революция застала нас, тогдашних партийных людей, как евангельских неразумных дев, спящими. Теперь, через 5 лет, непонятным кажется, как можно было в нарастании февральской волны не почувствовать (не говорю уже — осознать) надвигавшейся бури: ведь к этим дням многие из нас готовились годами царского подполья, напряженной жадной, верящей мыслью. И когда пришла, наконец, она, долгожданная, желанная, — некуда было идти»⁴.

Рекомендованная бюро Центрального комитета тактика восстания, как показали последующие события, была совершенно правильна: она верно оценивала слабость правительства, состояние армии и психологию солдат

Пропаганда в петроградских казармах велась через членов партии, призванных на военную службу. Кроме того, при увольнении солдат в город они подвергались соответствующей обработке со стороны сознательных рабочих, которые снабжали их и литературой.

Тем не менее создать прочные партийные организации в частях Петроградского гарнизона в то время еще не удалось. Этому препятствовали, во-первых, постоянно изменявшийся состав запасных частей, в которых солдаты оставались до отправления на фронт всего 1^1/2—2 месяца, а во-вторых — недостаточность агитационных сил.