Особенно они ухаживали за самым опасным противником — пехотой.

Как только для разгона толпы офицер подавал команду «на руку», женщины и подростки хватались за ружья, раздавались просьбы, убеждения, крики, и смущенные солдаты опять брали «к ноге».

За день было всего два случая употребления оружия со стороны войск и оба были вызваны демонстрантами, что подтвердило правильность указания, данного бюро Центрального комитета партии о том, что не следует понапрасну раздражать войска.

В 11 часов утра, когда на казенном трубочном заводе (на Васильевском острове) была вызвана рота запасного батальона лейб-гвардейского Финляндского полка, то к командовавшему ею подпоручику Иоссу «подскочил один из рабочих и стал угрожать кулаком перед его носом и осыпать ругательствами». Мосс выхватил револьвер и уложил его на месте. По словам Хабалова: «Это произвело такой эффект, что моментально толпа разбежалась и беспорядки кончились»²⁰. (?!)

В 5 часов вечера у Гостиного двора демонстранты начали петь революционные песни и подняли красные флаги с надписями «Долой войну». В ответ на предупреждения, что будет применено оружие, из толпы раздалось несколько револьверных выстрелов, одним из которых был ранен в голову рядовой 9-го Запасного кавалерийского полка. Тотчас же взвод драгун спешился и открыл огонь по толпе, причем было убито три и ранено десять человек. Толпа мгновенно рассеялась²¹. Этот факт стрельбы солдат вызвал в народе сильное возбуждение и неудовольствие против войск.

Днем по городу было расклеено объявление Хабалова, что если со вторника 26 февраля рабочие не станут снова на работу, то все новобранцы досрочных призывов 1917-го, 1918-го и 1919 годов, пользующиеся отсрочками, будут призваны в войска.

В пятом часу вечера Хабалов послал начальнику штаба верховного главнокомандующего телеграмму²², в которой доносил о происшествиях за 23-е, 24-е и 25 февраля, причем сильно уменьшал потери полиции и вообще пытался придать всему революционному движению характер простого голодного бунта

В этот же день в ставке были получены две телеграммы военного министра Беляева. В первой он сообщал, что меры к прекращению беспорядков приняты и что ничего серьезного нет, а вторую заканчивал обещанием, что к 26 февраля беспорядки будут прекращены²³.