После присоединения к восставшим московцев унтер-офицер 4-й роты Преображенского полка Круглов, собрав часть преображенцев, преимущественно из солдат своей роты, направился с ними к Таврическому дворцу и по собственной инициативе составил его караул. До прихода преображенцев у входа в здание стояли лишь почетные часовые, выставленные Керенским из числа явившихся к нему солдат. Круглов с преображенцами несли караульную службу и в последующие дни.

Около 11 часов утра толпа подступила к расположенным на Сампсониев-ском проспекте, рядом с Московскими казармами, деревянным городским баракам, занятым Запасным самокатным батальоном. Названная часть является единственной, которая оказала некоторое сопротивление восставшим, причем действия ее могут быть описаны более подробно по сохранившимся архивным документам.

В состав батальона в то время входило десять рот, из которых две уже сформированные боевые роты, 29-я и 32-я, подлежали отправлению на фронт; четыре еще формировавшиеся боевые роты и четыре запасные роты. Пулеметов в батальоне было четырнадцать, а именно: по два пулемета — в двух боевых ротах, 29-й и 32-й; два пулемета — в пулеметной команде и восемь пулеметов

— в батальонном складе¹¹. Штаб батальона, при котором находился и склад оружия, помещался в доме № 2 на Сердобольской улице.

Солдаты-самокатчики в большинстве принадлежали к мелкобуржуазным элементам населения, что объяснялось условиями комплектования и службы самокатных батальонов: сюда выбирали людей преимущественно хорошо грамотных и умевших ездить на велосипеде; кроме того, самокатчики назначались главным образом для несения службы связи при штабах, что было гораздо легче и представляло несравненно меньше опасностей, чем служба в других родах войск и особенно в пехоте.

Восставшие, подойдя к воротам на Сампсониевском проспекте, потребовали у дежурных по батальону поручика Нагурского и фельдфебеля Машистова, чтобы солдаты были выпущены из казарм. Нагурский ответил, что он этого не может сделать без разрешения командира батальона.

«Во время переговоров у него срезали кобуру с револьвером и кортик, на что обратил его внимание стоявший позади вольноопределяющийся. Нагурский, убедившись в этом, бросился в толпу с просьбой отдать ему оружие, но в это время он получил удар по голове гайкой крупной величины; вольноопределяющийся бросился спасти Нагурского, обливавшегося кровью, но получил удар в спину кортиком, который был извлечен из спины лишь в госпитале. Видя все это и желая оградить Нагурского и вольноопределяющегося от дальнейших истязаний, Машистое выхватил револьвер и открыл огонь по толпе. На помощь им выбежали вооруженные солдаты из роты, толпа отхлынула, а раненых отнесли в дежурную комнату офицеров»¹².

Приехавший вскоре после происшествия в казармы командир батальона полковник Балкашин обошел роты и говорил с солдатами.

Между прочим, в 36-й роте он сказал, «что пьяная толпа рабочих Выборгского района бастует и действует на руку немцам», и просил солдат «поддержать порядок».