Тем временем, с раннего утра в Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов стали являться представители от солдат разных частей Петроградского гарнизона с жалобами на то, что возвратившиеся в войска офицеры стремятся водворить прежние порядки, лишая солдат свободы и отбирая у них оружие.

Действительно, офицеры хотели исполнить приказ Петроградскому гарнизону, отданный в ночь с 27-го на 28 февраля и предписывавший: водворить в частях порядок, что неизменно повторялось и во всех речах, которыми члены Временного комитета Думы приветствовали приходившие к Таврическому дворцу войска.

Лишение свободы выражалось в требовании, чтобы солдаты оставались в казармах и выходили в город не иначе, как с особого разрешения.

Что же касается отобрания оружия, то вопрос сводился к следующему: во время восстания, как описано выше, многие цейхгаузы, склады оружия и главный арсенал были разгромлены восставшими. В результате на руках у солдат оказалось много захваченного оружия, не присвоенного им по штату; у некоторых были даже пулеметы. Офицеры полагали, что это самовольно взятое казенное оружие должно быть сдано по принадлежности. Возможно, что при этом у некоторых офицеров были и другие скрытые намерения.

Возбуждение в частях гарнизона было так велико, что даже думская военная комиссия, опасаясь насилий солдат над офицерами, нашла нужным выпустить за подписью подполковника Энгельгардта объявление, что слухи

о разоружении солдат по проверке оказались ложными, но что если такие факты произойдут в действительности, то против виновных офицеров будут приняты самые решительные меры вплоть до расстрела.

В тот же день председателем военной комиссии вместо Энгельгардта был назначен Гучков, а его помощником генерал-майор Потапов. Новый председатель отдал приказание, в котором предписывалось: со 2 марта «начать правильные занятия в управлениях, штабах и во всех заведениях».

Между тем Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов поставил вопрос «о регулировании отношений между солдатами и офицерами» на обсуждение Совета, который собрался в первом часу пополудни.

Это заседание в котором вместе с солдатскими представителями участвовало не менее тысячи человек, было посвящено, главным образом, военным вопросам и происходило под председательством присяжного поверенного

Н.Д. Соколова, постоянного защитника по политическим делам.

Утвердив известное уже нам постановление Исполнительного комитета об образовании при Совете «солдатской секции», Совет перешел к обсуждению острого вопроса о «регулировании отношений между офицерами и солдатами».

Солдатские представители высказали свои пожелания и с необычайной горячностью отстаивали их. После довольно продолжительных дебатов Совет принял несколько руководящих положений, которые для окончательной разработки и облечения в форму военного приказа были переданы в особую комиссию. Последняя состояла из нескольких солдат под председательством вышеназванного Соколова, про которого член тогдашнего Исполнительного комитета Шляпников говорит, что он был «глубоко штатский человек».