Для выяснения вопроса была немедленно послана к Временному правительству особая делегация с Чхеидзе во главе.

Далее, в том же протоколе от 9 марта, сказано:

«Товарищ Чхеидзе докладывает, что Николай уже прибыл в Царское Село. Под давлением Исполнительного комитета Временное правительство отказалось от мысли разрешить Николаю Романову выехать в Англию без особого на то согласия Исполнительного комитета. Временно он оставлен в Царском Селе. Временное правительство и министр юстиции Керенский гарантируют что он никуда не уйдет. Временное правительство согласно, чтобы Исполнительный комитет назначил в Царское Село своего комиссара для надзора, дабы Николай II никуда не уехал. В дальнейшем вопрос о Николае Романове будет разрешен по соглашению с Исполнительным комитетом.

Заслушав этот доклад, Исполнительный комитет постановил снять охрану с вокзалов, кроме Царскосельского вокзала, послать комиссаров в Царское Село и на станцию Тосно, окончательно же вопрос о Николае обсудить и решить завтра»²⁰.

Таким образом, Временное правительство оказалось не в силах выполнить обещание о выезде за границу, данное отрекшемуся императору и судьба последнего зависела всецело от Совета рабочих и солдатских депутатов.

В Царское Село был послан уже известный нам социалист-революционер Мстиславский, коему были предоставлены неограниченные полномочия, что видно из выданного мандата:

«По получении сего немедленно отправиться в Царское Село и принять всю гражданскую и военную власть для выполнения возложенного на вас особо важного поручения»²¹.

Около полудня Мстиславский выехал на поезде с отрядом семеновцев (в числе 300 штыков) и пулеметной ротой.

По прибытии в Царское Село он оставил свои войска на вокзале, а сам в сопровождении штабс-капитана Тарасова-Родионова, проехал в Александровский дворец. Караулы в этот день занимал запасный батальон лейб-гвардейского 2-го стрелкового полка. Познакомившись с принятыми мерами охраны, Мстиславский нашел их вполне надежными.

Затем, желая убедиться в присутствии бывшего государя во дворце, он потребовал «предъявить ему арестованного». Вызвали гофмаршала генерал-адъ-ютанта графа Бенкендорфа, который пришел в ужас от такого требования, видя в нем не только оскорбление величества, но и неслыханное глумление над добровольно отрекшимся императором. Все офицеры (хотя большинство было запасных) поддерживали Бенкендорфа.

Этот факт показал, что в офицерской среде все еще сохранялся некоторый престиж монархии, а потому, желая его подорвать, Мстиславский решил во что бы то ни стало настоять на исполнении своего требования.

По его словам, ход его мыслей был таков: «Пусть он станет передо мной, простым эмиссаром революционных рабочих и солдат, он — император, всея Великия и Малыя и Белыя Руси самодержец, как арестант при проверке в его былых тюрьмах. Этого ему не забудут никогда, ни живому, ни мертвому»

После продолжительных прений, причем Мстиславский угрожал вызовом своих войск с вокзала, Бенкендорф и караульные офицеры уступили