Мартынов Е.И.
Политика и стратегия
стр. 312



В присутствии названных трех лиц Корнилов прочел докладную записку. Совещание нашло, что военная часть ее приемлема, но что милитаризация железных дорог и военной промышленности в проектированных размерах совершенно неосуществима. Действительно, этот вопрос поднимался в Государственной Думе, в военно-промышленном комитете, еще до революции, но и тогда такие меры признаны были нецелесообразными.

В конце концов совещание забраковало представленную докладную записку и предпочло принять для внесения во Временное правительство первую докладную записку, подписанную Корниловым и Лукомским, которую Керенский 3 августа нашел неприемлемой26.

По этому поводу Корнилов говорит: «Мне было заявлено, что правительство соглашается на все предложенные мною меры, вопрос же об их осуществлении является вопросом темпа правительственных мероприятий»27.

Как видно, обещание было дано в практическом смысле весьма неопределенное.

Корнилов согласился на обмен записок, оставил для Временного правительства свою первую записку (3 августа), а вторую записку (10 августа), подписанную им, Савинковым и Филоненко, взял обратно. Однако на вокзале Савинков и Филоненко которым было очень неприятно, что предпочтение было отдано записке, составленной в штабе, убедили Корнилова отправить Временному правительству и вторую записку.

Итак, в результате оказалось, что Корнилов внес во Временное правительство для обсуждения две различные записки за своими подписями! До такой степени он запутался!28

Поздно вечером 10 августа Корнилов в сопровождений Филоненко выехал в Могилев.

На следующий день утром, к Керенскому явился государственный контролер Кокошкин, принадлежавший к кадетской партии, и заявил, что немедленно выйдет в отставку, если сегодня же не будет поставлена на обсуждение пленума Временного правительства докладная записка Корнилова. Это заявление произвело на Керенского, по его собственным словам, «ошеломляющее впечатление», так как за Кокошкиным, вероятно, последовали бы остальные три министра-кадета, что перед самым открытием Московского государственного совещания представляло особые опасности29.

Ввиду этого Керенский уступил, и вечером 11 августа спешно устроил заседание Временного правительства, на котором была оглашена первая докладная записка Корнилова (3 августа) о мерах для восстановления боеспособности армии.

После жарких прений было решено: «Принципиально признать возможность применения тех или иных мер до смертной казни в тылу включительно, но проводить их в жизнь лишь по обсуждении в законодательном порядке каждой данной конкретной меры сообразно с обстоятельствами времени и места»30.

Министру-председателю поручалось сделать сообщение в этом духе на Московском государственном совещании, а верховный главнокомандующий должен был ограничиться докладом о состоянии армии и о стратегическом положении31.






Новости