Мартынов Е.И.
Политика и стратегия
стр. 340



ке, я желал предотвратить возможность крупного вооруженного столкновения и найти пути примирения и выход из тупика; более всего я старался уладить, умиротворить»7.

Корнилов показал:

«Когда 24 августа, часов в 11, ко мне пришел Львов, то он сразу сказал, что явился от Керенского с поручением. На мой вопрос, в чем дело, он сказал, что

А.Ф. Керенский просит меня высказать мое мнение о положении страны и желает знать, что при создавшемся положении не следует ли ему уйти от власти; если же он может рассчитывать на мою поддержку, то он останется»8.

Вторая версия противоречит всем предшествующим и последующим фактам. Мало того, она совершенно неправдоподобна: Львов не мог сделать подобное заявление, так как оно было бы равносильно безусловной сдаче Керенского на милость Корнилову. Но тогда незачем было вести переговоры. Несомненно, что эта вторая версия придумана Корниловым и его сподвижниками для объяснения их дальнейших действий.

Во всяком случае, выслушав запрос, Корнилов просил Львова зайти за ответом на следующий день в 10 часов утра. Очевидно, Корнилов хотел хорошенько обдумать свои «требования», а главное, в ставке в это время не было его ментора Завойко.

Среди приближенных Корнилова миссия Львова была объяснена тем, что в последние дни положение Керенского пошатнулось. Такой слабостью противника решено было воспользоваться и предъявить ему максимальные требования, чтобы было с чего сбавлять. Разрешение всего конфликта посредством переговоров, с точки зрения заговорщиков, представлялось выгодным, так как вместо насильственного переворота получалась «легальная передача власти». Из числа заговорщиков один лишь Крымов был против всяких переговоров с Керенским как через Савинкова, так и через Львова, находя, что нужно действовать, а не разговаривать.

Что касается достоверности переданного от имени Керенского запроса, то в этом отношении не возникало сомнений, так как Львов был член Государственной Думы и бывший министр Временного правительства. Правда, некоторые говорили, что он человек недалекий, но Корнилов возразил: «все-таки передать сказанное он может». С другой стороны, известная всем ограниченность, а также порядочность Львова служили как бы ручательством за то, что в его действиях не будет интриги.

В назначенное время, в 10 часов утра 25 августа, Львов в сопровождении Добрынского прибыл в ставку. В приемной они застали недавно вернувшегося Завойко, с которым Львов до этого времени не был знаком. Завойко провел Львова к Корнилову, а Добрынский остался в приемной.

Корнилов начал разговор с общего очерка обстановки, после чего, по словам Львова, предъявил «свои требования», а именно:

«1) Объявление на военном положении города Петрограда, и

2) Передача всей военной и гражданской власти верховному главнокомандующему, безразлично кто бы таковым ни был».

Затем Корнилов сказал, что он имеет точные сведения о том, что «между

27 августа и 1 сентября в Петрограде произойдет восстание большевиков»



Новости