Мартынов Е.И.
Политика и стратегия
стр. 410



Комиссия даже не допрашивала Корнилова, а предложила ему написать свое показание, причем тогда же оно было напечатано в газете «Общее дело», издаваемой Бурцевым, под заглавием «Объяснительная записка генерала Корнилова».

Как сказано выше, в «Приказе армии и флоту» от 30 августа, было объявлено, что Корнилов и его сообщники предаются «военно-революционному суду». На этом виде скорого суда настаивал и Совет рабочих и солдатских депутатов. Комиссар Юго-Западного фронта Иорданский писал: «Солдаты думают, что генералов нужно судить таким же военно-революционным судом, каким судили их самих последние месяцы». Однако следственная комиссия сказала арестованным, что она «постарается затянуть следствие, насколько только это будет возможно, и будет настаивать на гласном нормальном суде»23.

Корнилов телеграфировал 7 сентября в Москву депутату Думы присяжному поверенному Маклакову, предлагая ему выступить защитником на предстоявшем суде и прося приехать в Могилев для ознакомления с делом24; но постановлением Временного правительства от 5 сентября Маклаков был уже назначен послом в Париж, куда поспешно выехал, предусмотрительно спасаясь с тонущего корабля25.

Корнилова особенно обижало, что те общественные круги, которые его раньше прославляли, теперь от него отшатнулись. Деникин говорит26: «Произошло нечто чудесное — русская общественность внезапно и бесследно сгинула».

Но мало того, посреди бесчисленных поздравлений и приветствий, адресованных Керенскому, которыми в эти дни были наполнены газеты, находилось и значительное число резолюций разных либерально-буржуазных организаций с резким осуждением выступления Корнилова. Даже Родзянко, приславший 9 августа от имени «Совещания общественных деятелей» вышеприведенную льстивую телеграмму Корнилову, теперь говорил: «Никогда ни в какой контрреволюции я не участвовал и во главе фронды не стоял.

О всех злобах дня я узнал только из газет и сам к ним не причастен, А вообще могу сказать одно: заводить сейчас междоусобия и ссоры — преступление перед родиной». Следовательно, в глазах Родзянко Корнилов обратился уже в преступника.

Однако такой резкий поворот в общественном мнении не представлял ничего чудесного, а являлся вполне естественным. Буржуазия прославляла Корнилова по той причине, что надеялась найти в нем своего спасителя от восставшего пролетариата; когда же оказалось, что Корнилов спасти ее не может и даже сам нуждается в помощи, то она его оставила. По этому поводу одна газета, усматривая главную вину Корнилова в том, что он оказался плохим верховным главнокомандующим, правильно сказала27: «в своем выступлении он обнаружил политическую ограниченность, невежество и неумение организовать собственные силы». Очевидно, что такой генерал буржуазии был не нужен.

Неоправдавшиеся надежды на военную диктатуру отразились паникой на бирже, охватившей не только частных лиц, но даже и крупные кредитные учреждения. Явился усиленный спрос на иностранную валюту; в некоторых банкирских конторах шведские кроны вместо существовавшей до тех пор

Новости