щенного и неприкосновенного» присуще либеральной модели государства «ночного сторожа», то новый подход может стимулировать появление новых современных моделей государственности, государственного воздействия на социально-экономические отношения. Поэтому вопрос о том, является ли право собственности только институтом гражданского права или комплексным, межотраслевым институтом, причем насколько в этом институте приоритетны нормы гражданского или конституционного права, а главное, в каком соотношении находятся эти понятия — остается открытым. Эта проблема влечет за собой ряд практических следствий, влияющих на порядок регулирования общественных отношений в данной сфере. Так, признание права собственности сугубо гражданско-правовым явлением требует отнесения этого феномена, а также порядка его регулирования к частному праву. Тогда все публично-правовые установления в данной сфере принимают вид досадных, временных ограничений, которые только мешают развитию отношений в указанной сфере. С этой позиции ряд цивилистов видят конституционные положения о собственности как «вторжение» политэкономических подходов в юриспруденцию. Если же признать право собственности сложным комплексным межотраслевым институтом, то в таком случае не только частное право, но и другие отрасли права в 'своей подведомственной части участвуют в его регулировании «на равных».

При оценке приведенной позиции о приоритетности конституционных норм в межотраслевом институте права собственности следует иметь в виду следующее. Данная позиция российских конституционалистов не воспроизводит конструкцию советского государственного права, где институт государственной собственности относился по основным своим параметрам к государственному праву. Так как абсолютная часть собственности была государственной, то приоритет государственно-правового воздействия на отношения собственности был неоспорим.

Сегодняшняя позиция государствоведов основана на приоритете не государственной собственности, а конституционного воздействия на общественные отношения, в том числе отношения собственности. Кроме того, в данной позиции не просто фиксируется иерархичность источников и институтов права в российской системе права и законодательства. Понятно, что конституционные нормы учреждают правовые основы тех же отраслей и институтов. В приведенной позиции, особенно Г.А. Гаджиева, утверждается, что конституционные нормы могут быть приоритетными не только в учреждении каких-либо базовых принципов отношений