Млечин.Л.
Президенты России
стр. 68



сии, к императорской семье. Идеологическое и чекистское началь ство забеспокоилось: дом Ипатьева превращается в объект покло нения.

26 июля 1975 года председатель КГБ Юрий Андропов написал записку в ЦК КПСС: «Антисоветскими кругами на Западе перио дически инспирируются различного рода пропагандистские кампа нии вокруг царской семьи Романовых, и в этой связи нередко упо минается бывший особняк купца Ипатьева в городе Свердловске. Дом Ипатьева продолжает стоять в центре города... Представля ется целесообразным поручить Свердловскому обкому партии ре шить вопрос о сносе особняка в порядке плановой реконструк ции города. Проект постановления ЦК КПСС прилагается. Про сим рассмотреть».

4 августа политбюро одобрило записку Андропова и поручило «Свердловскому обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка Ипатьева в порядке плановой реконструкции города». Но это ре шение было исполнено только через два года.

Предшественник Ельцина Яков Рябов утверждает, что постанов ление политбюро давно было получено в обкоме, но он не спешил его выполнить, потому что краеведы хотели сохранить дом как памят ник истории. А Ельцин, напротив, проявил инициативу и снес дом.

Борис Николаевич потом рассказывал, что на него Москва очень сильно давила, что он дважды отказывался исполнить приказ о сносе дома Ипатьева, а потом все-таки капитулировал. Так или иначе, но в те времена отношения с КГБ у Ельцина были очень хорошие.

Бывший генерал госбезопасности Валерий Воротников пришел в краевое управление КГБ с поста второго секретаря Свердловского обкома комсомола. Он рассказывал мне:

— Ельцин часто у нас бывал. Я ему докладывал об обстановке. К нашей информации он относился внимательно, принимал меры. Была проблема, которая состояла в том, что областные руководи тели считали, что местные подразделения контрразведки — это «их» информационная служба. Но в КГБ был очень строгий прин цип — это централизованная структура. Информация, поступаю щая в центр из любой точки, должна быть полной и объективной. То есть мне не сообщить в Москву всю правду о том, что творится на моей территории, — это грех самый тяжкий. Бывали такие слу чаи, когда не хотелось какую-то информацию сообщать в центр, но я не мог не сообщить.

А система была такая. Я подписываю шифровку, и, если речь идет о важной информации, ее — даже без подписи председателя КГБ — автоматически отправляют высшим руководителям страны. То есть хозяин области отдает себе отчет в том, что произойдет после того, как такая информация уйдет в Москву. Ему сразу позвонят из ЦК или из Совета министров^ спросят с него за то, что случилось.

Поэтому мы действовали так: нравится кому-то информация или не нравится, но в нужный момент руководители страны ее по


Новости