Млечин.Л.
Президенты России
стр. 263



льон и полк связи в Сокольниках, в спецназ, стоявший в Теп лом Стане.

При этом Ельцин знал, что в любую минуту Белый дом мо жет быть захвачен. Подготовка к штурму Белого дома действи тельно шла.

Крючков и Язов приказали своим заместителям Ачалову и Агееву подготовить к концу дня 20 августа план захвата Белого дома — операция под кодовым названием «Гром». Штурм назна чили на три часа ночи 21 августа.

Варенников, вернувшийся из Киева, приказал выделить для ата ки Белого дома три танковые роты и эскадрилью боевых вертоле тов. Войска должны были рассеять толпу, подавить сопротивление, а бойцы «Альфы» захватить здание.

Заместитель командира «Альфы» Сергей Генералов потом рас сказал: «20 августа в 11:00 состоялось совещание у Крючкова. Здесь впервые открытым текстом прозвучала команда: «Захватить Белый дом, интернировать правительство и руководство России»...»

Пятый этаж забаррикадировали. Когда Сергей Филатов шел, его остановил бдительный охранник с пистолетом:

—    Стой, кто идет?

Приемная Ельцина была полна людей, некоторые депутаты об завелись оружием. Филатов встал у окна, ему тут же посоветовали отойти: в окне он прекрасная мишень для снайперов, засевших на крыше гостиницы «Украина».

Вдруг звук выстрела, всех охватил ужас. Неужели началось? Из одной из комнат раздался голос:

—    Не волнуйтесь! Это ошибка. Просто один из охранников не чаянно спустил курок автомата.

В шесть вечера по громкой связи Белого дома передали, что ночью возможен штурм Белого дома. Всех женщин попросили покинуть здание. Однако люди не расходились. Некоторые из участников тех событий теперь испытывают разочарование: все пошло иначе, не так, как думали в те дни. Но многие по-пре жнему считают, что нельзя было поступить иначе.

—    Я участвовал в этих событиях, — вспоминал десять лет спус тя замечательный артист Лев Дуров. — Горжусь медалью «Защит ник Отечества», а главное — дюралевым крестиком, который мне вручили чуть ли не сразу в конце августа. И сегодня я не отказы ваюсь от этого, одного из важнейших поступков в моей жизни.

—    Это был искренний порыв души, — считает известный ли тературовед Людмила Сараскина. — Мы боялись, что завоевания перестройки — личностная свобода, свобода слова, гласность — будут у нас отобраны. Помню, как стояла, прижавшись к бо ку танка, и вглядывалась в лица солдат, пытаясь уловить малей ший намек на улыбку, увидеть проблеск хоть какого-то располо жения к нам, думала, что, если это увижу, значит, он стрелять не будет...

Новости