Млечин.Л.
Президенты России
стр. 322



Руцкой, формально — второй человек в стране и, следовательно, наследник Ельцина.

Руслан Хасбулатов прекрасно понял силу прямой апелляции к общественному мнению. И он разговаривал не только с депутата ми, но и через их голову со всей страной. Ему безумно хотелось нравиться. Это можно было бы отнести на счет феминизированных черт характера, если бы не очевидная охота за симпатиями буду щих избирателей.

На симпатии миллионов избирателей рассчитывал и вице-пре зидент Александр Руцкой. Почти неотличимый от своего тогдаш него друга Никиты Михалкова, он напоминал хорошего русского барина, в меру добродушного, не любящего обременять себя рабо той и снисходительного к слабостям других.

Его главным недостатком казалось отсутствие ясно выраженных политических целей. У него не было собственной политической платформы, зато не было и большого числа врагов.

За первый год его вице-президентства стало очевидным, что Руцкой легко поддается различным влияниям, его взгляды в не малой степени формируются окружением. У противоположных лагерей была возможность перетащить Александра Руцкого на свою сторону.

Самое важное состояло в том, что и Руцкой и Хасбулатов, еще недавно преданные соратники Ельцина, перешли в оппозицию к президенту. Точнее, не лично к Ельцину, а к экономическо му курсу его правительства. Они вроде бы ничего не имели про тив самого Бориса Николаевича, но просили его сменить и курс, и правительство. Похоже, и Руцкой и Хасбулатов сами были не прочь принять на себя обязанности главы правительства и оби делись на то, что им предпочли другого.

ОППОЗИЦИЯ: ПРОБА СИЛ

До мая 1992 года Ельцин не поддавался на критику, держался стойко, даже видя, как падает его авторитет, популярность и пре стиж в стране из-за трудности прохождения реформ. В апреле окончательно были освобождены цены, вызвав новую волну не довольства.

Историк Михаил Геллер писал в эти дни:

«Почему демократия так быстро приелась русским избирате лям, еще не успевшим к ней привыкнуть? На этот раз ответ из вестен. Для обитателей демократического рая демократия, о ко торой столько говорили, семьдесят лет ругали и высмеивали, пять лет хвалили и восторгались, отождествлялась с благополучием. При коммунизме было плохо, при демократии будет хорошо. Выяснилось, что это не совсем так. Жить стало труднее, хотя и свободнее...»

Новости