Млечин.Л.
Президенты России
стр. 534



дет нести ответственность за уже принятые непопулярные ре шения.

Ельцин сказал, что уходить в отставку не надо, надо работать. Он не мог предположить, что на следующий день начнется в стране.

17 августа, в понедельник, после обнародования правитель ственных решений страну охватила паника. Рубль обвалился. Все бросились скупать валюту, у кого было на что покупать, конечно. Обменные пункты закрылись. Вкладчики побежали в банки заби рать свои сбережения. Вернуть всем деньги банки не могли.

Реакция на решения правительства была в большей степени психологической. Кириенко не ожидал, что начнется настоящая паника. С экономическими проблемами можно было совладать. Но как успокоить общество? 21 августа, в пятницу, все фракции Государственной думы выразили недоверие правительству и по требовали отставки Кириенко. Только потом станет ясно, что его решения были не такими уж пагубными.

Кириенко девальвировал рубль — в общей сложности в четы ре раза — и тем самым открыл дорогу для развития отечествен ной промышленности. Импорт сразу подорожал, и возник спрос на более дешевые товары российского производства. Вырос экс порт. Рухнула и пирамида ГКО, которая высасывала деньги из экономики. Доходы в бюджет увеличились, и это позволило пла тить зарплаты и пенсии. Плодами решений, стоивших Кириенко карьеры, в полной мере воспользовались его сменщики — При маков, Степашин и Путин.

А в августе 1998 года на голову Кириенко обрушились все про клятия за тяжкие социальные последствия — девальвация бьет по тем, у кого нет больших доходов.

22    августа, в субботу вечером, глава президентского аппарата Валентин Юмашев привез Ельцину на дачу проекты двух указов —

об отставке Кириенко и назначении Черномырдина.

23    августа, в воскресенье утром, Ельцин вызвал к себе на дачу Кириенко. Кириенко рассказывал мне потом, что он понимал: на зад он наверняка вернется уже не главой правительства. Так и про изошло. Немцов, который тоже ушел в отставку и был обижен на президента, говорил:

— Ельцин сдавал всех и всегда. Президент уволил пятерых пре мьер-министров, сорок пять вице-премьеров и сто шестьдесят ми нистров.

Борис Немцов напрасно обижался. В увольнениях не было ни чего личного. Ельцин расставался с людьми не потому, что ему кто-то разонравился. Он освобождался от тех, кто переставал быть нужным. Личные привязанности для политика такого уровня не могут быть сильнее политической целесообразности.

Однажды, еще до кризиса, Ельцин искренне сказал своему лю бимцу Немцову:

Новости