эстами»¹⁴. Расширяя захваченную территорию, немецкие феодалы проникли в северную Латгалию, где заложили замок Венд ей (на месте древнего укрепления Цесис), создав угрозу южной Эстонии.

Новгородско-псковское боярство в силу самого харак-тера русской прибалтийской политики не имело в Эстонии разветвленной сети крепостей (за исключением Тарту и, может быть, Отопяа и Вильянди) и управляло, опираясь на соглашения с местной знатью. Часть этой знати была использована епископом и Орденом в своих целях. Занятие в 1211 крепости Вильянди (Феллин), которую эстонцы мужественно защищали, и разорение земли Сак-кала побудили Новгород и Псков при поддержке Смоленска предпринять ответные действия.

В немецкой хронике отмечены факты крещения латышского и эстонского населения ¹⁵ русскими властями, которые хотели выбить из рук немецких рыцарей крест, рассчитывая на действие средневекового правового принципа: «чья вера, того и власть»; кроме того, они направляли усиленные вооруженные отряды для сбора традиционной дани в Эстонии¹⁶; например, в Харыомаа Мстислав Удалой водил с этой целью 15-тысячное войско¹⁷. ‘

Упрочив свои позиции в Латвии, епископ Альберт добился заключения в 1212 г. нового договора с Полоцком (вероятно, тоже при участии Смоленска), согласно которому (по словам хрониста Генриха) князь Владимир утратил Нижнее Подвинье — епископ освобождался на будущее от уплаты ему дани, которую он «иногда платил за ливов», но русским купцам оставался «открыт свободный путь по Двине»¹⁸. Эта важная статья договора станет осью многих русско-немецких соглашений последующих десятилетий.

Первые же шаги крестоносцев в Эстонии, где они захватили земли Уганди (соорудив в 1216 г. крепость Оценив на месте древней Отепяа), Саккала и Соонтага, сопровождались такими злодеяниями, что у эстонских князей открылись глаза. Феодальные распри, охватившие Северо-Восточную Русь после смерти Всеволода Юрьевича (1212 г.), побудили эстов искать помощи Полоцка. Эстонские послы просили «полоцкого короля» Владимира, чтобы он «с многочисленным войском притиол осаждать Ригу, а сами обещали в это время теснить войной [подчиненных рыцарями] ливов и латгалов, а также [с помощью