символом светлого будущего, каким он был в глазах левой интеллигенции в 1930. е гг., но должен был стать реальной последней надеждой запуганного нацистскими зверствами обывателя на то, что именно мощь СССР защитит человечество от порабощения германским фашизмом. Поэтому и для того, чтобы освободительный поход Красной Армии в Европу был безукоризненно оправданным в морально-этическом отношении во всём мире и желанным в оккупированных гитлеровцами странах, СССР тоже должен был стать жертвой агрессии фашистской Германии.

Проект «мировая социалистическая революция» под знамёнами марксизма в середине ХХ века, как и в его начале, снова требовал организации мировой войны для своего осуществления.

Марксисты-троцкисты в самом СССР с их политической сценаристикой в этот политический сценарий никак не вписывались:

•    идея начать революционную войну за освобождение братьев трудящихся, от власти которой они не могли освободиться, отвращала от социалистического переустройства мира множество людей;

•    а сценарий свержения большевика И. В . Сталина, в значительной мере подчинившего своей воле бюрократический аппарат партии и государства, по шаблонам японско-русской и первой мировой войн ХХ века — свержение правящего режима в результате военного поражения — прямо работал против сценария глобальной политики «мировой закулисы» и сценария второй мировой войны ХХ века. Разбирательство же с И. В. Сталиным лично «мировая закулиса» отнесла на послевоенный период.

Поэтому «мировая закулиса» не только не препятствовала, но и сама способствовала уничтожению как самого Л.Д.Бронштейна, так и его последователей в СССР и в Коминтерне, которые не учуяли веяний времени. В результате, при нападении на СССР поддержка гитлеровской агрессии «пятой колонной» в самом СССР свелась к отдельным эпизодам²⁸³.

Германия оказалась вовлеченной в мировую войну, к победе в которой не была готова, в результате её нападения на Польшу 1 сентября 1939 г. После этого единственной возможностью для неё избежать участи жертвы в проекте «мировая социалистическая революция» было: свято чтить Советско-Германский договор о ненападении от августа

1939 г., а летом 1941 г. осуществить операцию “Морской лев”. Последнее позволило бы Германии выйти из войны вопреки позиции правящей “элиты” Великобритании²⁸⁴, отказавшейся от мира, предложенного ей через Р.Гесса, и заняться пересмотром своей расистской социологической доктрины в духе многонационального большевизма, чтобы было возможно единение народов СССР, Германии и других стран в русле концепции построения многонационал-социализма, благо Германия была уже свободна от власти марксизма, а СССР эту проблему только предстояло решать.

В 1941 г. это было единственным средством для Германии вынудить «мировую закулису» к пересмотру глобальных политических сценариев, в том числе и в отношении неё. И. В. Сталин оставлял Германии такую возможность открытой до 22 июня 1941 включительно²⁸⁵. Однако немцы всё передоверили лично Гитлеру, который вечером 21 июня 1941 г., изрядно понервничав и поколебавшись, всё же принял решение о нападении на СССР утром следующего дня по плану “Барбаросса”. А разрабатывавшийся параллельно с ним план “Морской лев” нападения на Великобританию после этого обрёл значение достигшей успеха стратегической дезинформации²⁸⁶.