стороны, и герменевтико-аксиологические реконструкции (В. Дильтей, неокантианцы, М. Хайдеггер, его последователи) — с другой. Ученые, работающие в конкретных гуманитарных науках, за предметным разно образием своих исследований имеют в виду живой, реальный объект — человека в его прошлых и настоящих состояниях, отношениях, связях, действиях, артефактах как результатах этих действий. Эту жесткую связь текста и человека артикулировал М.М. Бахтин: «Гуманитарные науки — науки о человеке в его специфике, а не о безгласной вещи и естественном явлении. Человек в его человеческой специфике всегда выражает себя (говорит), то есть создает текст (хотя бы и потенци альный). Там, где человек изучается вне текста и независимо от него, это уже не гуманитарные науки...»¹ Столь категоричное утверждение М.М. Бахтина можно рассматривать как манифест ученого-гуманитария XX века, который, однако, в работах французских структуралистов, рецепцирующих Бахтина, сменился соображением, что человек теря ется и, наконец, умирает, а текст продолжает существовать в своей знаковой и структурной интертекстуальности (Ю. Кристева).

Итак, текст как «первичная данность» (М.М. Бахтин) — это и лабо ратория исследования, и территория мысленного эксперимента, и место раскопок («археология знания» М. Фуко), и точка роста для нового текста, и источник смыслов, и еще многое другое. Как же историк и филолог «извлекает» из текста научный факт?² Сразу отметим, что текст/документ сам по себе является научным фактом, в том смысле, что

¹

   Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 285.

²

   Касаться большой литературы вопроса о том, что такое исторический факт, а тем более факт науки, мы здесь не имеем возможности. Об историческом факте см., например: Савельева И.М., Полетаев А.В. Знание о прошлом: теория и история: В 2 т. СПб.: Наука, 2003. Т. 1: Конструирование прошлого. Гл. 6; Медушевская О.М. Теория и методология когнитивной истории. М.: РГГУ, 2008. С. 200—201.Обратим внима ние, что в работах отечественных источниковедов, формирующих междисциплинар ность своего предмета в связи с разработкой «феноменологии исторического метода» Лаппо-Данилевского и структурного подхода, понятие «исторический факт» практи чески не используется, вместо него активно применяется понятие «интеллектуальный продукт» (Медушевская). Вообще же «исторический факт» как утверждение о про изошедшем историческом событии — понятие из словаря историков-позитивистов. В XX в. исторический факт поставлен в зависимость от интерпретации историком ис точника (Репина Л.П., Зверева В.В., Парамонова М.Ю. История исторического знания. М.: Дрофа, 2004. Гл. 2)