В наше время главным орудием для привлечения общественного мнения является пресса. Это понял раньше других Бисмарк.

Талантливых журналистов (Вагенер, Бухер, Буш и другие) он привлекал на правительственную службу. Являясь посредниками между канцлером и печатью, они руководили ею, согласно данной им программы. Каждый дипломатический шаг подготовлялся агитацией. Идеи Бисмарка прививались массам. В крупных же международных вопросах он всегда старался привлечь общественное мнение на сторону Германии и выставить в невыгодном свете ее противников.

III. Политика должна выбрать удобный момент для начала войны

Подобным моментом, очевидно, является такой, когда наш противник не готов к войне, внимание же поддерживающих его держав отвлечено собственными делами. Иногда самый ход исторических событий, помимо всяких усилий с нашей стороны, создает столь выгодное для нас положение; другой раз оно вызывается искусною подготовительною работой нашей дипломатии.

Во всяком случае, воспользовавшись таким моментом, политика не только облегчает деятельность стратегии, но и приобретает возможность извлечь из военных успехов наибольшую пользу, в случае же неудачи отделаться сравнительно небольшими пожертвованиями.

Замечательно искусно выбран был Бисмарком момент для войны с Австрией. В 1866 году последняя не успела еще оправиться от неудачной итальянской кампании 1859 года. Военная система ее была основана на устарелых началах: командный состав, способ комплектования армии, вооружение, тактическая подготовка — все требовало реформы. Внутри государства вражда национальностей обострилась до крайности — Венгрия почти открыто стремилась к самостоятельности. Еще менее были готовы к войне союзники Австрии: Саксония, Ганновер, Кургессен, Вюртемберг, Бавария и Гессен-Дармштадт.

Между тем Пруссия располагала прекрасно устроенной армией и могла рассчитывать на помощь Италии, с которой еще в апреле 1866 года был заключен союзный договор на условиях присоединения Венеции.

Из соседних государств: Россия находилась в разгаре лихорадочной реформаторской деятельности и, кроме того, благоволила к Пруссии, чувствуя себя обязанной за конвенцию, заключенную против польских мятежников; оставалась Франция, за которою, как было сказано, Бисмарк давно уже ухаживал. На свидании в Биарице, осенью 1865 года, Наполеон III обещал Бисмарку сохранить в предстоявшей борьбе нейтралитет, оставляя за собою право требовать при заключения мира соответствующего территориального вознаграждения. Бисмарк уже тогда твердо решил не уступать ни одной пяди немецкой земли; но, желая развязать себе руки, пока не возражал, рассчитывая после победы над Австрией дать отпор притязаниям Франции. Последняя надежда основывалась на том, что в германском генеральном штабе было известно, в каком плачевном состоянии находится французская армия. Между тем Наполеон, совершенно неверно оценивая военное могущество противников и не считая самого Бисмарка человеком серьезным (в откровенных беседах с приближенными он называл его «бешеным»), поощрял Пруссию