«Пусть не работает ни один завод, пусть станет трамвай, пусть погаснет электричество, пусть, окруженное тьмой, будет заседать собрание мракобесов контрреволюции».

Московский совет рабочих и солдатских депутатов, состоявший преимущественно из меньшевиков, большинством 364 голосов против 304 вынес решение против однодневной забастовки, но рабочие массы последовали призыву партии большевиков. В день 12 августа бастовало около 400 тысяч рабочих. Трамваи не ходили, на фабриках и заводах шли митинги, где выносились большевистские резолюции протеста против Государственного совещания².

На случай рабочих беспорядков военные власти приняли усиленные меры предосторожности, причем охрана здания Большого театра, где происходило Государственное совещание, была поручена военным училищам.

Однако порядок в городе не был нарушен вследствие того, что в воззвании большевиков говорилось: «Мы призываем товарищей в этот день воздержаться от уличных демонстраций и митингов... Никаких манифестаций, никаких поводов к тому, чтобы господа участники совещания могли преждевременно, по частям, пустить кровь рабочим. Да здравствует всеобщая стачка, наше первое грозное предостережение, предостережение пролетариата господам контрреволюционерам и их пособникам».

Настроение в Москве в это время было чрезвычайно тревожное. Керенскому и его сторонникам представлялось, что Корнилов, опираясь на правые круги и сочувствовавшее ему офицерство, провозгласит военную диктатуру. Наоборот, Корнилов, не успевший еще закончить подготовку переворота, опасался своего увольнения в отставку и заранее решил этому не подчиняться.

Разнеслись слухи о том, что на Москву двигаются казаки. В действительности, дело объяснилось тем, что ставка для поддержания порядка в столице