—    А это сказывалось на работе? С похмелья не срывал какие- то важные дела?

—    Что касается тех мероприятий с участием президента, кото рые я вел, такого не было ни разу. О других эпизодах знаю только по рассказам.

—    Можно ли было увидеть на его лице следы вчерашних зло употреблений? Вот приходят к нему помощники и видят, что пос ле вчерашнего Борис Николаевич в плохом состоянии, попросту говоря, страдает от похмельного синдрома?

—    Обычно это проявлялось (во всяком случае, мне так казалось) в некоей затормсЬкенности. Но я особого значения этому не при давал. Человек он не шибко здоровый, и этому могло быть много объяснений.

—    Если утром на Бориса Николаевича смотришь и видишь, что он не в форме, — вспоминает Сергей Филатов, — то я это больше связывал не.с горячительными напитками, а с простуд ным заболеванием, вообще с нездоровьем. Я не могу подтвер дить, были ли у него запои. Мне кажется — нет. Это лучше зна ют домашние, охрана. Слухов, конечно, много на эту тему хо дило. Я не исключаю, что по этой причине он иногда покидал работу, а иногда исчезал на более долгий срок. То, что это ме шало работе, — это факт.

Спрашивать, почему Ельцин пил, наверное, нелепо. В нашей стране удивление скорее вызывают непьющие люди. Впрочем, помимо национальных традиций, есть, наверное, и другие при чины для злоупотребления горячительными напитками. Психиат ры уверяют, что Борис Николаевич таким образом спасался от постоянных стрессов. К этой теме мы еще вернемся... В молодос ти он, говорят, предпочитал коньяк и мог употреблять его в за видных количествах. Потом оценил водку, настоянную на тарху не. После операции на сердце в 1996 году вынужден был ограни чиваться красным вином.

Когда Ельцин во время визита в Германию, славно угостив шись, взялся дирижировать немецким оркестром, его неумерен ность стала очевидной всему миру. Но на людях такие печаль ные истории происходили не часто. Ближний круг, конечно, ви дел всякое.

—    Однажды после пресс-конференции я шел по коридору, — вспоминает Сергей Филатов, — вижу, стоит группа охраны, зна чит, там президент. Открываю дверь — сидит Борис Николаевич в рубашечке. Перед ним пять или шесть стопок с коньяком, а в стороне бутылки стоят. Он выпивает стопку за стопкой и каж дую оценивает, а охранники его оценки записывают. Вот это я видел своими глазами. Не знаю, часто ли бывало нечто подоб ное. Мне стало не по себе. Сидеть — неудобно, встать и уйти — тоже неудобно. Пришлось сидеть до конца, пока эта процедура дегустации не завершилась.