занные с руоско-виз>антийскими отношениями (см. стр. 60, 63), позволяют думать, что земля хорватов, дулебов и тиверцев признавали власть Киева. В польской науке высказан взгляд, что Володислав, представленный в русско-византийском договоре 944 г. послом Улебом⁹, был князем ледзян (населявших Сандомирскую и Червенскую земли¹⁰), которые с упадком Великоморавского государства (к началу X в.) оказались данниками Руси¹¹, как это подтверждает современник договора император Константин Багрянородный ¹².

Русь и Польша пришли в соприкосновение в то время, когда складывались их государственные территории. Русское государство, объединяя земли восточнославянской конфедерации, освободило некоторые из них из зависимости от скандинавских викингов, хазарских каганов, избавило от угрозы со стороны степных кочевников и происков Византии. При этом киевские князья старались включить под свою власть на западном пограничье дулебохорватский (червенско-перемышльский) район, расположенный на древнем торговом пути из Руси на Краков и Прагу; стремились они также овладеть частью Пруссии, а именно Ятвягией, лежавшей на торговом пути из Руси через Туров — Дорогичин в польско-'прусскюе балтийское Поморье. Объективные международные условия формирования территории Древнерусского государства были относительно благоприятнее (она окружена поясом менее развитых народов, отделявшим ее от сильных государств), чем Польши, которая, тяготея к Одеру и стремясь подчинить землю лютичей, сталкивалась с враждебностью сильной Германии и противодействием Чехии, а на востоке — в Червенско-Перемышльской и Прусской землях — с Русью.

Наши сведения приходятся отнюдь не на начало этих отношений, а на тот их момент, когда Мешко I, завладев Червенско-Перемышльской землей и стремясь подчинить землю лютичей, выступал против императора Оттона II, поддерживая союз с чешским Болеславом II (967—999), баварским Генрихом, маркграфом саксонской северной марки Дитрихом, а также с союзным бодричам датским Гаральдом I Синезубым (умер около 986 г.). Польско-немецкие противоречия вытекали из коренной непримиримости интересов славянских стран с универсалистской программой германских императоров ¹³.