заняли Санок, грабили окрестности Перемышля, галицкий князь отправил гонцов «к архиепископу Кукнишеви [вариант Кукънишеви, т. е. к Кукенесу (1146—1151)] и ко ине-ма двема пискупома и к мужем Королевым», он им «вда золото много» и «умзди» их, чтобы вернули короля из похода. И средство подействовало. Геза вдруг заметил, что воевать неудобно, что лучше прийти вновь, когда замерзнут реки, и ушел за Карпаты, «много зла створив» Гади-чине.

Видимо, вскоре Изяслав Мстиславич посетил Венгрию, где по соглашению с «зятем своим» Гезой и с «сестрою своей» Евфрюсиньей они женили Владимира Мстиславича на дочери бана Белуша. Владимир остался «опочивати [т. е. отдохнуть, пожить] у короля», «зане труден без дружины своея и конем своим». Куда делась дружина — не сказано. Возможно, она ушла о венгерским вдоролем на византийскую войну. При дворе Владимира Изяславича богато одарили, оказали большую честь, и он потом (дождавшись дружины?) ютбыл к отцу, где его ожидала вероятно с Изяславом уехавшая бановна, чью венгерскую дружину князь поставил «на покорм [в] Устилог» ²⁹.

Но привлечь короля к новому походу против Долгорукого не удавалось. Вот почему в королевском письме к Изяславу читаем: «Царь на мя грецкый [Мануил] въста-вает ратью и сее ми зимы и весны [1151 г.] нелзе на конь к тобе всести, но обаче, отче, твой путь и мой не розно оста; аче ми самому не лзе, а помочи коли хочеши 10 ли тысячь, болша ли, а то ти послю, а оже бог даст лете, то я в твоей воли есмь, а тогда своея обиды помьстиве, а паки нам бог дасть» ³⁰.

Эта неожиданная оттяжка тревожила Изяслава, и он вновь отправил Владимира в Венгрию, чтобы выяснить положение при королевском дворе. Владимир, вероятно знавший язык, для такой роли подходил («ты ведаешь всю мысль и думу их»).

Владимир отвез в 1151 г. следующее послание волынского князя королю: «Оже царь въстал ратью, ако же ти с ним бог дасть. Оже ти самому нелзе, а помочь ми пусти, како ми еси сам рекл [т. е. ссылка на письмо Гезы]. А мне бог помощник на Гюргя и на Олговиче и на галицкого князя; оже, брате, твоя обида [любопытно, что Изяслав титулует Гезу братом, а тот его отцом], то не твоя, но моя обида, паки ли моя обида, то твоя» ³¹. Если эти слова не пустая