ему здесь не верили и отпустили в Киев не раньше, чем закончили суздальский поход; и в 1137 г., когда черниговский Всеволод Ольгович одержал верх над великим князем Ярополком Владимировичем (1132—1139), митрополит Михаил и новгородский епископ грек Нифонт посредничали в их примирении^1б; митрополит встречал туровского князя Вячеслава Владимировича, пытавшегося по смерти Ярополка княжить в Киеве ¹⁷, и он же содействовал мирной передаче им стола более сильному Всеволоду Ольговичу (1139 г.) ¹⁸. В 1137 г. Византии пришлось открыть епископию в Смоленске, где сел грек скопец Мануил ¹⁹.

Заняв киевский стол, Всеволод поспешил вернуть из византийской ссылки двух полоцких князей²⁰. Старая политическая структура перестраивалась в новые княжеские группировки — смоленско-волынскую и суздальско-галицкую. Византия и ее митрополит склонялись к поддержке доследней, видимо, считаясь с ее влиянием на степь и на речные пути по Волге и Дунаю. Чернигов, правда, столкнулся с противодействием митрополита, который, как полагают²¹, отлучил Всеволода Ольговича от церкви.

Когда Киев перешел к Волынскому Изяславу Мстисла-вичу, судьба Михаила была решена — он был изгнан из Руси, оставив специальное «рукописание», смысл которого сводился к тому, что храм Софии был без него закрыт для службы²² (между прочим, печать этого «архипастыря Руси» найдена в районе Диногеции на Дунае, где скрещивались русско-византийские интересы и археологами прослеживается русское влияние) ²³. Изяслав был, как мы видели, в союзе с Венгрией и поддерживал ее в войне против Византии. Возможно, что в этих целях он использовал и союзных половцев, нападавших па границы империи в 1148, 1154 гг., а митрополичий стол передал крупному книжнику тех лет Клименту (Климу) из Смоленска. Клим был ставленником смоленско-волынской группировки.

Но провести его в митрополиты было не просто; на епископском соборе в Киеве (1147 г.) произошел раскол: из присутствовавших епископов — черниговского, белгородского, переяславского, юрьевского (и капевского), владимирского (волынского), кажется туровского, новгородского и смоленского, двое последних, греки Нифонт и