князь Владимир, сын Ярослава Осмомысла. Едва император узнал, что перед ним «сестричичь» недружественного Визаптии⁸ суздальского Всеволода Юрьевича, как сразу «прия его с любовью» и «великою честью». Налицо суздальский союз с враждебной Византии Германией. Сам Фридрих готовился к крестовому походу и не мог, видимо, заняться галицко-венгерскими делами, тем более что ему предстояло идти со своей 80-тысячной армией в поход через Венгрию. Судя по истории русских княжеских группировок, враждебные Волыни суздальские князья могли иметь давние связи с Гогенштауфенами. Приставив к Владимиру Ярославичу своих мужей, он направил его в Польшу ко двору Казимира в Краков, «веля ему доправи-ти Галича по своей воле». Сделал это император не бескорыстно: бывший в безвыходном положении галицкий князь «дал бо ся бяше давати цареви по 2000 гривен серебра до года» ⁹. Владимир рассчитал правильно: мы помним, что с польской подмогой он легко вступил в дружественный ему Галич, а затем восстановил старый галицко-суздальский союз, признав себя вассалом Всеволода Юрьевича, который обеспечил ему признание и Венгрии и Польши. Фридрих Барбаросса утонул в 1190 г. во время третьего крестового похода, и галицко-немецкие отношения остались не более чем эпизодом.

Любопытно, что об этом походе Франции (Филлип II Август), Англии (Ричард Львиное Сердце), Германии (Фридрих I) и их двусмысленного союзника Византии (Исаак Ангел) в киевской летописи сохранилось известие (вероятно, галицкого происхождения), положительно оценивающее это событие и относящее его прежде всего к деятельности германского императора («иде царь немецкый со всею своею землею битися за гроб господен, проявил бо бяшеть ему господь ангелом, веля ему ити; и пришедыним им и бьющимся крепко с бого-студными агаряны»). Это запись церковного информатора, который на стороне крестоносцев, против арабов, за вызволение священного гроба и оценивает события в духе обычной доктрины о казнях божьих: «Богу же тако попустившу гнев свой на весь мир, запе исполнися злоб наших вся земля и сия все наведи на ны грех ради наших. Во истину суд створи и правы судбы его и преда место святыня своея инем ииоилеменьником». Так решался щекотливый для церкви вопрос — цо^ему попал господень горб в руки мусульман.