РУСЬ И АРАБСКИЕ СТРАНЫ ПЕРЕДНЕЙ АЗИИ

Русские торговые связи с Багдадским халифатом не прекращались, об обмене посольствами, имевшими прямые политические цели, данных у нас нет, хотя посещение Руси Абу Хамидом ал-Гарнати (1153 г.) и поездки русских паломников в Переднюю Азию, вероятно, не лишены дипломатического значения.

Паломничество по-прежнему находилось под контролем церкви. Известия о нем носят случайный характер. Под 1132 г. читаем в летописи, что «принесена бысть [в Новгород] доска оконечная гроба господня Дионисием» (видимо, будущим архимандритом Юрьевского монастыря), которого «послал бо бе Мирослав», т. е., вероятно, новгородский посадник^]. Можно думать, что Дионисий добыл доску в Иерусалиме.

Самодеятельное паломничество ие одобрялось, насколько позволяет судить ответ епископа Нифонта, который поддержал действия духовенства, препятствовавшего «добрым» людям (может быть, купцам) ходить в Иерусалим: «не велю ити,— сказал Нифонт,— еде велю доброму ему быти»; епископ велел карать епитимьей самовольных паломников². Но паломники все же ходили, судя по тому, что в Иерусалиме побывали даже былинные богатыри Иван и Михаил³, да и в традиции, сохраненной сборником XVI—XVII вв., говорится о поездке в 1163— 1168 гг. от Софии из Новгорода сорока паломников в Палестину при великом князе Ростиславе Мстиславиче⁴. По преданию, сохраненному житием полоцкой княжны Евфросиньи, в Иерусалиме XII в. существовал православный монастырь св. богородицы⁵.

Еще патриарх Фотий провозглашал Константинополь вторым Иерусалимом⁶; так называл его и русский митрополит Иларион⁷. В конце XII в. это отождествление было высказано летописцем уже применительно к Киеву. Русские летописцы знали о переменах, происходивших в